ПЯТИЛЕТИЕ ОШСКОЙ ТРАГЕДИИ

Жизнь заново

Ровно пять лет назад у сотен жителей южного региона Кыргызстана отобрали жизни, родных и имущество.
Тогда казалось, что юг республики заживо сгорел в пламени межнационального конфликта, но сегодня мир и добрососедские отношения начали возрождаться.

"ВБ" собрал воедино историю тех страшных дней и несколько историй дней сегодняшних.
История, которую не забыть
10 июня 2010 года
Поздним вечером в Оше вспыхнуло сразу несколько драк. Катализатором массовых межэтнических столкновений стали несколько жестоких стычек в центре города и последовавшие за этим поджоги и погромы.

Первоначально поступали сведения о неуправляемой толпе молодых людей – как кыргызов, так и узбеков, – громящих все на своем пути. После того, как по городу распространился слух о том, что узбекские парни изнасиловали живших в общежитии кыргызских студенток, конфликт приобрел четкую межнациональную направленность.

Власти ввели в центр Оша бронетехнику. Но ни военные, ни милиция не смогли остановить трагедию.

РЕШЕНИЯ В ТЕ ДНИ ПРИНИМАЛО ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО КЫРГЫЗСТАНА, СФОРМИРОВАННОЕ ПОСЛЕ АПРЕЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 2010 ГОДА

Роза Отунбаева
и. о. президента Кыргызстана, председатель временного правительства

Темир Сариев

заместитель главы временного правительства

Алмазбек Атамбаев

заместитель главы временного правительства

Омурбек Текебаев

заместитель главы временного правительства

Азимбек Бекназаров

заместитель главы временного правительства

Болот Шерниязов (Шер)

министр внутренних дел

Кенешбек Дуйшебаев

председатель Государственной службы национальной безопасности

Дамира Ниязалиева

министр здравоохранения

Эмилбек Каптагаев

руководитель аппарата временного правительства (в статусе министра)

Все остальные члены ВП действовали на тот момент с приставкой и. о.

11 июня 2010 года

02:00

Временное правительство объявляет чрезвычайное положение в городах Оше и Узгене, а также в Кара-Суйском и Араванском районах Ошской области. В этих же районах вводится комендантский час.

04:00

На фоне непрекращающихся поджогов и мародерств, в Ош прибывают члены временного правительства: исполняющий обязанности министра обороны Исмаил Исаков и зампредседателя ВП Омурбек Текебаев.

10:00

Согласно официальным данным:

  • 14 человек убиты;
  • 94 человека госпитализированы;
  • 29 пострадавших находятся в тяжелом состоянии.

22:00

Город продолжают громить.
Число погибших в Оше достигает 45 человек.
Среди убитых - депутат Ошского горкенеша Аскар Шакиров, пытавшийся провести разъяснительную беседу, чтобы упредить столкновения.
12 июня 2010 года
Ситуация на юге становится все тяжелее. В городе бесчинствуют группы молодых людей - вскрывают и жгут дома, магазины, кафе. В различных районах города раздаются выстрелы.

Во избежание еще большего количества пожаров и разрушений в южной столице прекращена подача газа. Во многих районах нет электричества, не работают банкоматы, магазины, базары. Отключены и все местные телеканалы.

Автодорога заблокирована на участке Ош – Джалал-Абад. Ошский аэропорт работает крайне нестабильно. Ближе к вечеру прекращается авиасообщение по маршруту Москва – Ош: ориентируясь на информацию российских телеканалов о том, что в южной столице Кыргызстана "идет война", авиакомпании отменяют свои рейсы.

Официально сообщается о 50 убитых, местные же общины заявляют, что количество погибших превышает эту цифру в разы.

Тысячи беженцев пытаются найти убежище в Узбекистане. Большая часть скопившихся на границе людей – женщины, дети и старики. Основная часть мужчин осталась в городе отстаивать свое право на жизнь.

В попытках погасить конфликт временное правительство объявляет частичную военную мобилизацию.

Параллельно власти издают декреты о создании в республике добровольных народных дружин и о разрешении применять огонь на поражение.

Признавая невозможность справиться с ситуацией собственными силами, временное правительство обращается к России с просьбой ввести миротворцев.

"Со вчерашнего вечера ситуация переходит через край, нам нужен ввод других военных сил, чтобы купировать ситуацию. В этой связи мы обратились за помощью к России", - цитируют СМИ Отунбаеву.

По ситуации на юге ведутся консультации на уровне глав государств-членов ОДКБ.
Сгоревшее здание Университета дружбы народов
Между тем беспорядки перекинулись в Джалал-Абадскую область. В областной столице неизвестные подожгли Университет дружбы народов и узбекскую махаллю, расположенную за ним. Захватив пост ГАИ, находящийся на выезде из города, экстремисты обстреливали машины, выезжающие из Джалал-Абада.

Появляется информация, что ночью погромы случились и в отдельных районах Баткенской области.

Узбекистан принимает решение закрыть границу с Кыргызстаном, охрану рубежей официальный Ташкент решает усилить спецподразделениями погранвойск.

В официальных сводках сообщается, что в целом по югу за эти дни погибло 75 человек.
13 июня 2010 года
По состоянию на 11:30 официальное количество убитых в столкновениях составило 82 человека. Пострадали свыше тысячи местных жителей.

В Оше процветает массовое мародерство. В городе сожжены и разграблены практически все торговые точки. Населению остро не хватает продуктов питания, люди голодают. Многие не рискуют выходить из дома даже для того, чтобы получить прибывшую из Бишкека гуманитарную помощь.

Среди жителей распространяются слухи: кто-то рассказывает о провокаторах, призывающих население "резать друг друга", кто-то сообщает о группе вооруженных людей, проникших в республику с территории Узбекистана.

Заблокированы как выезды из города, так и многие внутренние дороги.
13 июня 2010 года
Усугубляется ситуация в Джалал-Абадской области. В областном центре агрессивные группы молодежи подожгли здания "АзияУниверсалБанка", кафе, ресторанов, крупного торгового центра. Между тем целенаправленные погромы узбекских кварталов, где нападающие отстреливают население и жгут дома, призваны стравить кыргызов и узбеков так же, как это произошло в Оше.

Перестрелки происходят и в Базар-Коргонском районе.

Временное правительство вводит чрезвычайное положение на территории всей Джалал-Абадской области.



Между тем, по сообщениям местных властей, в Оше ситуация стабилизируется. По словам первого вице-мэра города Тимура Камчыбекова, "сегодня до сознания кыргызов и узбеков доходит, что это была провокация со стороны". Ввязанные в конфликт стороны готовы пойти на примирение.
14 июня 2010 года
В Оше ситуация стабилизируется. Всплески насилия и мародерства еще случаются, но уже нет массовых погромов и убийств.

Что касается Джалал-Абада, то столкновения различных групп населения продолжались до ночи.

Рано утром 15 июня 2010 года власти заявили о том, что ситуацию удалось взять под контроль.

Результатом этих нескольких дней стали:

  • 436 убитых (а по неофициальным данным, более 2 000);
  • более 1 500 раненых;
  • 2 677 полностью разрушенных зданий;
  • 166 серьезно поврежденных построек;
  • 111 000 беженцев в Узбекистан;
  • 300 000 беженцев внутри страны;
  • 5 162 уголовных дела.

Для оказания помощи пострадавшим, семьям погибших и оставшихся без жилья в результате событий апреля, мая и июня 2010 года и по обеспечению их жильем была образована Госдирекция по восстановлению Оша и Джалал-Абада

Под ее началом в южной столице было построено 24 многоэтажных дома. Это 1 392 квартиры. Из них в эксплуатацию сдали 1 121 квартиру в 21 многоэтажном доме.

271 квартира в трех многоэтажных домах пока не сдана.

По данным ошского Департамента индивидуального жилищного строительства, госкомиссия по выдаче квартир пострадавшим в июньских событиях провела 13 заседаний, в результате которых 637 гражданам распределено 637 квартир.

"Все заявления от пострадавших жителей в событиях апреля-мая-июня 2010 года полностью рассмотрены. Кроме этого, госдирекцией по распоряжению правительства из построенных домов выдано 120 квартир сотрудникам силовых структур. Также в микрорайоне Анар выдан многоэтажный дом из 45 квартир обществу глухих и слепых. В целом гражданам выдано 802 квартиры", - сообщили там.

Спустя пять лет, которые оставили те страшные дни позади, жизнь, казалось бы, вернулась в свое русло, и все стало по-прежнему.
Но истории выживших в июньских событиях 2010 года людей еще раз доказывают - ничего не будет и не бывает по-прежнему, если человек остался без человека, если у него забрали мечту, если он потерял все самое дорогое, если он близко видел смерть и плакал от настоящего горя.

История Музаффара
Музаффар Нурдинов с сыном
Первым, кто встретил нас в южной столице, стал этнический узбек Музаффар Нурдинов. Он же озвучил важные факты, которые сегодня вспоминать не принято.

В недавно выданной квартире мужчина живет с женой и тремя детьми. Быт достаточно скромен, но это только потому, что семья еще не успела особо обжиться. Сюда они переехали с Привокзального района, который в те июньские дни Музаффар отстоял вместе с соседями.

"Все началось 9 июня. Первой провокацией стала драка, но почти сразу началась и стрельба. В тот день убили моего деда... Он приготовился читать намаз в мечети. Там и умер, возле нее. В нескольких метрах от своего дома. Ему стреляли в спину, - начал свой рассказ герой этой истории. - Вечером того же дня в городе начались поджоги. А дальше пошла цепная реакция".

Чтобы спасти свой район, на совет собрались все соседи - вместе решали, как защитить друг друга. Спустя уже пару часов соорудили блоки по всему периметру. Закрыли всем, что нашлось и попалось под руку - деревьями, металлом, покрышками. К тому моменту был уже почти месяц, как они жили в одном дворе, вместе готовили, скидывались продуктами - у кого что было: хлеб, картошка, овощи. Понимали, отголоски апрельских событий в Бишкеке могут докатиться и до них, и нужно быть начеку. Как только начались беспорядки, жен, детей и стариков отправили в районы, расположенные недалеко от границы с Узбекистаном. А после приготовились пережидать самые страшные дни.

И они наступили. Пытавшиеся въехать в район БТРы пришлось закидывать, чем придется. Тут же тушили бутылки с зажигательной смесью, уворачивались от летевших отовсюду камней.


Пока Музаффар рассказывал свою историю, в гости пришли соседи. Вместе они еще долго вспоминали, что им пришлось пережить. Каждый потерял близких. И каждый нашел в себе силы не поддаться этим обстоятельствам.
"Наверное, нас спасло то, что у нас был многонациональный район. Мы здесь вместе выросли - узбеки, русские, кыргызы. Вместе играли свадьбы, отмечали дни рождения. Нас было невозможно стравить провокациями. Наоборот, в этих событиях наша дружба окрепла. Но в 20 метрах от нашего квартала уже Карасуйский район, буквально через небольшой мост. Вот там, конечно, было страшно. Очень жутко", - вспоминает Музаффар.

И тут же уверенно добавляет: конфликт спровоцировали не местные. Он был четко и расчетливо спланирован извне.

"Нас просто использовали в своих политических интересах. Не знаю кто, но точно использовали простой народ. Возможно, с участием других зарубежных стран. Наша страна удобно расположена с точки зрения геополитики.
Буквально за неделю до событий во всем Оше появилось много странных подозрительных лиц. Преимущественно - кавказской национальности, с характерным акцентом. Особенно в местах проживания узбеков. Были и женщины. Мы спрашивали, что им нужно. Они сочиняли какие-то неправдоподобные истории, говорили, что туристы. Но в то время было не до туристов. Откуда им вообще было взяться в нашем районе? А в махалле? До этого никогда не появлялись, да и сейчас пять лет прошло - тоже не появляются, а тут вдруг такой нездоровый интерес. Главное, что их интересовало - в каком доме и какой национальности проживают люди", - сообщил Музаффар.

Все они, по его словам, приезжали на машинах с тонировкой. Ни на одной не было номеров. Тогда жители сообщили об этом спецслужбам. Но там лишь пожали плечами и заявили, что ничего страшного в отсутствии номеров не видят. Увидев бегущую строку по ТВ с телефоном, куда правоохранительные органы призывали обращаться в подозрительных случаях, мужчины позвонили и туда. Ответ был примерно схожий: "Ну и что? Разве в этом есть что-то криминальное? Эти люди ничего вам не сделали".

А после эти ничего не сделавшие люди исчезли. Испарились буквально за день. Тогда все и началось.

"Было очень страшно за детей. Они же еще ничего не видели на этом свете. Представьте, жара, кушать нечего, надеть тоже, везде провокации. Это жуткий стресс - все горит, постоянно рассказывают, что кого-то убили, с семьей связи нет, везде посты. Моя семья чудом осталась жива - их укрыли в подвале, вместе с еще 150 женщинами и детьми. Такие дни я и врагу не пожелаю. И до конца жизни буду благодарен тем, кто укрыл моих родных, поделился с ними куском хлеба, сохранил им жизнь", - подвел итог Музаффар.
"Нам с кыргызами делить нечего. Мы же в одной стране живем. Слава Богу, в то время наш народ вовремя очнулся и проблема решилась мирным путем. Ведь самый опасный конфликт в мире - конфликт внутри страны. Его никто не может решить, вмешаться. Нам хватило на это сил и духа. И я каждый день благодарю Всевышнего, что наши дети остались живы. Нужно ценить жизнь, это все, что у нас есть. Ее так легко отнять, поэтому друг за друга надо держаться, беречь. Поймите, надо!"
История Гульзины
Гульзина Алдакулова с дочерьми
В одной из просторных квартир в доме по Касымбекова, 3а живет Гульзина Алдакулова.

Именно когда она получила здесь квартиру и стала домкомом, живущих здесь людей удалось примирить между собой. Узбеки боялись въезжать в выданные квартиры, кыргызы видели в них провокаторов.

Эта женщина вооружилась списком всех жильцов, и к каждому ходила в гости, работала практически психологом, убеждала: жить нужно в мире. И получилось. Но есть у нее и своя история, поделиться которой ей стоило больших усилий.

Замуж Гульзина вышла, когда училась на четвертом курсе. Учебу пришлось бросить - поехали с мужем зарабатывать на собственный дом. Молодую семью занесло аж в Улан-Удэ. Выбор пал на такой непопулярный для кыргызстанцев город только по одной причине - там уже работали свояки. Они и позвали на работу.

Устроились в комнату к тете Шуре, которая встретила семейную пару как родных детей, недорого сдала комнату. Так и стали торговать - посудой, кисловодскими тапочками, женским бельем. Муж Гульзины ездил за Байкал, в Иркутск, во Владивосток, привозил товар. Не обошлось и без инцидентов - первую солидную скопленную сумму у семьи украли. Пришлось все начинать заново.
Там, в Улан-Удэ, героиня этого рассказа родила своего первого ребенка. И практически сразу на семейном совете было решено - пора возвращаться и обзаводиться домом.

Но сказать легче, чем сделать. Вернувшись на родину, пара нашла дом, на который денег катастрофически не хватало. На руках было лишь 10 тысяч долларов, нужны были еще 15.

Обдумав все хорошенько еще раз, собрав документы, семья Алдакуловых взяла кредит. Выдал ее "Экобанк" сразу, без проволочек. И в 2009 году они стали счастливыми обладателями собственного дома в районе Привокзальном.

"Мы ведь так и не ночевали там ни одной ночи, - вспоминает Гульзина. - Решили, что сначала сделаем ремонт. Муж начал таксовать, чтобы дом доделать быстрее. Я к тому моменту родила уже третьего ребенка. Жили у родственников. Жили надеждой, что вот-вот вселимся в собственное жилище, поставим во дворе детям надувной бассейн и будем счастливы".

В ту ночь, 9 июня, Гульзине позвонили мастера по ремонту и прокричали в телефон, что в том районе начинаются беспорядки и уже поджигают дома. Она сказала им, чтобы они срочно бросали работу и бежали из ее дома....

Как они выбрались и выбрались ли вообще, Гульзина не знает. Известно лишь, что в район заехал БТР. А после связь оборвалась.




Гульзина Алдакулова с дочерьми
Все последующие дни женщине было не до судьбы, постигшей ее жилище, - муж поехал в район Фурката помогать друзьям, там в него стреляли из дробовика. Часть пулевых осколков так и осталась в теле.

А потом наступили голодные дни. Не было газа, света. Гульзина как раз кормила грудью.

"Мне нечем было кормить ребенка, потому что и сама не ела ничего. У дочери поднялась температура, сунулась в больницу, но они все были забиты до отказа. Встретила какую-то бабушку на улице, она мне посоветовала заварить травы, какие найду, и надеяться, что с ребенком все будет хорошо", - перебирает события тех дней в памяти наша героиня.

И добавляет: "Тогда многие сплотились. Стояли в очереди за хлебом. Однажды все разобрали, и нам не осталось. Увидел это один милиционер, нашел где-то старые лепешки и привез нам домой. Этим мы и спасались в те дни".
Женщина уговаривала мужа уехать в Кара-Кульджу, на родину. Но тот отказался - сказал, нельзя бросать своих.

Спустя полторы недели, после начала июньских событий, Гульзине позвонили соседи, сказали, что приехало телевидение снимать сгоревшие дома. Она, все еще не веря, что от ее дома не осталось ничего, взяла родителей для моральной поддержки, и поехала на Привокзальный.

"Когда я увидела, что от нашего дома не осталось даже руин, со мной случился такой жуткий стресс, что я просто не могла поверить в реальность происходящего. Потом я еще три года постоянно плакала, ведь мы с таким трудом заработали этот дом. Мы ведь и не ночевали в нем даже!" - плачет женщина.

Как мэрия выдала продукты - сахар, масло, муку, посуду, основные предметы обихода - все было как во сне. Лишь через год, когда семье выдали новую квартиру, Гульзина начала приходить в себя. Не без помощи психолога, конечно. И молиться. Даже сейчас, в разговоре, она все время обращается к Богу со словами благодарности за то, что остались живы.

И еще одна ремарка: в тот самый кровавый июнь Гульзине предстояло выплатить последний банковский взнос за дом, который к тому моменту уже сгорел. Банк не сделал ей поблажку. Женщине пришлось отдать последние деньги за то, чего уже больше не было... Вот такая насмешка судьбы.

"Мы всегда жили дружно. Это правда. Юг гостеприимный. Кому понадобилось так ломать наш уклад и судьбы, нам, наверное, узнать уже не дано. Но самое главное - помнить, что мы близкие друг другу, родные, соотечественники. Нельзя воевать друг с другом. Нужно друг за друга держаться. И как может быть плохо - забывать тоже нельзя. Поэтому лучше держаться от войны и распрей подальше".
История Мавляна
Мавлян Балтабаев у себя дома
Невозможно составить полную картину, не приехав в махаллю. Правда сегодня живущие здесь узбеки крайне неохотно рассказывают о тех страшных событиях. И их, безусловно, понимаешь: то, что творилось здесь пять лет назад, люди не хотят переживать заново даже в воспоминаниях.

Так и улыбчивый Мавлян Балтабаев встретил нас сначала настороженно. Но, как это часто бывает, за чаем с ароматными лепешками немного разговорился.

В ту пятницу, 10 июня, он, как обычно, поехал в район Фурката, к отцу. Отец Мавляна - инвалид первой группы, слепой. Потому в семье давно было заведено - в этот святой для мусульман день они всегда вместе совершали пятничную молитву.

Стрельба началась прямо в мечети. Первая пуля попала в отца Мавляна, вторую получил он сам. Схватив отца, мужчина не сразу понял, что тоже ранен. Лишь одна мысль стучала в голове: "Нужно спасти папу".

Обоих забрали в областную больницу, и под местным наркозом почти сразу прооперировали. Оба выжили.

Когда Мавлян замолкает, его историю продолжает теща. "Жене позвонили и сказали, что они ранены и уже госпитализированы. Она бросила трубку, и прямо как есть, босиком побежала в больницу. Так она и осталась там, в домашней одежде. Туда до вечера привозили детей, раненных, и моя дочь осталась помогать - тогда любые руки были нужны", - дополняет Мубаракхан.
Мавлян Балтабаев и его теща Мубаракхан
Туда же, в больницу, Мавляну позвонили соседи и рассказали, что его дом сгорел...

"Ничего не осталось ни от моего дома, ни от дома отца. Мы лишились всего буквально за пару часов. Здесь тогда вообще не было ни одного уцелевшего строения - сплошное пепелище. Позже нам выдали палатки, свою я поставил прямо здесь, во дворе, на сожженных руинах. Так в ней и жили. Благо, было лето.

Позже начали помогать частные компании: кто-то стройматериалы давал, кто-то кабели, розетки. Знаете, в то время отлично сработал "Кыргызтелеком". Никто не просил их, а они сами взяли инициативу в свои руки и начали ходить по домам, спрашивать, где лучше поставить точку для телефона. Все сделали бесплатно. У многих тогда вообще впервые появился домашний телефон", - рассказывает собеседник.

Казалось бы, что еще страшного могло приключиться? Но и после июньских событий в этой семье произошла целая череда трагедий.

Из-за сильного стресса 16-летний сын Мавляна слег с серьезной болезнью. Позже врачи установили, что у него появился огромный рубец на сердце, и жизнь парня в опасности. Сейчас психологи и врачи успокаивают отца: парню просто нужно время, чтобы его моральная травма начала отпускать его, тогда и здоровье улучшится. Нужно лишь спокойствие. Отводят на это несколько лет. Но пока у выпускника стоматологического факультета регулярно случаются приступы. Последний раз "скорую" вызывали несколько дней назад...
Мавлян Балтабаев с сыном
Спустя полтора года, в конце 2011-го, когда официальное расследование по поиску виновных в конфликте подходило к концу, за Мавляном пришли. Сказав, что речь пойдет об угнанной у него в те дни машине, мужчину забрали в ГУВД. Там, в подвале, Мавляна держали 50 дней. А после осудили условно - за "участие в массовых беспорядках".

"Сказали, что я участник тех событий, что кидал камни в пожарных и МЧС. Я был семнадцатым, кого задержали в тот месяц. После я получил условный срок", - вспоминает он.

Затем началась целая череда поездок в Карасуйский район, куда мужчине надлежало приезжать каждый месяц в течение трех долгих лет и отмечаться. В такие дни с самого утра он оставлял все: семью, работу. Понимал - за ним пристально наблюдают, и стоит пропустить хотя бы день, еще одной беды не избежать.

"Конечно, была мысль уехать, получить статус беженца. А потом хорошо подумал: кому я нужен на чужой земле, почему должен уезжать из своего дома? Здесь родились и жили все мои предки - больше семи поколений. И всех я знаю. Мои отец и мать родились здесь. В Россию поеду - я приезжий. За границу поеду - тоже. Тогда кто я такой вообще и чей? Ош - это моя родина. Я здесь коренной житель. Мои друзья - это русские, кыргызы, были раньше и евреи, но после событий уехали. Да, моя нация узбек, но это и все, что роднит меня с Узбекистаном. А Кыргызстан - моя страна, моя родина. Почему я должен предавать ее?" - размышляет он.

Сегодня, спустя пять лет Мавлян достраивает сожженный дом. В прошлом году взял кредит, чтобы выдать замуж дочку. Для этого даже сделал ремонт в одной из комнат. А вот государство... Государство в свою очередь не выдало ему ничего. Он так и не получил положенного жилья, землю или какую-либо достойную компенсацию.

"Конечно, мы собрали все документы, подали в комиссию по распределению жилья по Кара-Суйскому району. Нам ответили, что сначала жилье получат те, у кого умерли близкие, после - тяжело пострадавшие, а после - получившие ранения средней степени тяжести. Мы же так и остались ни с чем. Я несколько раз ходил к чиновникам, задавал этот вопрос, а в ответ у меня просили денег за выдачу квартиры. Откуда они у меня? Дом достроить не можем до сих пор, кредит еще не погашен. Да и почему вообще я должен стать преступником и кому-то давать взятки?" - возмущается Мавлян.

Надеяться на государство и ждать помощи он не стал. Своим трудом восстановил жилище, снова разбил огород, посадил виноград. Теперь главная его мечта - вылечить сына. И, конечно, женить.
"Больно от того, что мою прежнюю историю украли. В том пожаре 2010 года сгорели все самые ценные для меня вещи: дембельский альбом, семейные фотографии, тюбетейка, оставшаяся в наследство от дедушки, коврик для молитв. Мне даже нечего показать своим детям, рассказать внукам, передать им эту историю. Ничего не осталось. Так, словно я родился пять лет назад, и история моя начала отсчет с этих дней. Словно я - человек без прошлого".
История Мирбека. И его папы
Каныбек Калыкулов во дворе своего дома
C Каныбеком Калыкуловым мы встретились во дворе дома по Карасуйской, 36. Это его вотчина - за быт жильцов этих квартир отвечает именно он. История этого мужчины - это, в первую очередь, история его сына. И именно она навсегда изменила и жизненный уклад этой семьи, и жизненные приоритеты.

Не ходя вокруг да около, Каныбек-байке сразу перешел к сути: его сын - настоящий герой, но те события пятилетней давности отняли у него мечту и сделали парня заметно жестче. Теперь отец старается не подавать виду, как переживает за него. На всякий случай старается лишний раз не перечить, не спорить, не злить.

В те годы все вместе они жили в районе скотного рынка. Дружно, весело, как это бывает в большой семье, где царит взаимопонимание и всегда играют маленькие дети. В день, когда все начиналось, отец даже не успел опомниться, как Мирбек выскочил на улицу. Молодой здоровый парень понял: в городе беда, его помощь может понадобиться. И понадобилась.

К тому моменту по улицам кое-где уже стояли пожарные машины и "скорые". Одну из них на глазах Мирбека подожгли. Не думая долго, он схватил друга и вместе они побежали тушить пожарную машину. Лишь когда оттуда повалил дым, ребята поняли - внутри есть человек, и он еще жив. В считанные секунды Мирбек залез в кабину и начал вытаскивать пожарного - 60-летний мужчина был уже без сознания. Эти несколько секунд и спасли водителю машины жизнь.

Когда Мирбек передал спасенного бригаде "скорой", почувствовал сильное жжение в ноге. В него попала пуля. Задрав синтетические шорты, которые уже расплавились в месте ранения и жгли кожу, он увидел ручейки крови, но даже тогда не до конца понял, насколько все серьезно.

Оперировали парня потом трижды. Перед этим было долгое ожидание в местной больнице, где повсюду лежали десятки раненых, затем операция, во время которой пулю так и не удалось извлечь. Помог бишкекский хирург, приехавший оперировать в Ошскую областную больницу.
Каныбек Калыкулов со своим сыном Мирбеком
О том, что за этим последовала личная, путь и маленькая, но трагедия, Мирбек рассказал уже сам. Ему навсегда пришлось распрощаться со спортивной карьерой, а ведь именно бокс занимал в его жизни отдельное и важное место. Он уже стал кандидатом в мастера спорта, получил первый разряд по кикбоксингу, прошел отбор к важному международному чемпионату.

"Я так долго не хотел верить, что на этом все... Разве так должно быть: утром ты встал здоровый, никому не сделал плохого, а потом вдруг раз - и кто-то навсегда меняет твою жизнь? Это неправильно. И никого не обвинишь, не повернешь все вспять", - словно размышляя вслух, комментирует парень.

Его рана ноет в плохую погоду, боль в ноге сопровождает повсюду, чувствительности в месте ранения нет вообще - кровь там циркулирует слабо. Но все это Мирбек рассказывает с неохотой. Видно, что это он вполне мог и может пережить по-мужски - молча, не жалуясь. Но как только речь заходит о боксе, в глазах его вспыхивает прежний азартный огонек. И угасает. Его сменяет горькая улыбка человека, который принял свою новую судьбу и постарался к ней адаптироваться. Вопрос о новой мечте остался открытым. Никто не решился его задать...

"Я не знал, как мне жить без бокса. Думал, нет больше смысла во всем. Тогда-то и решил тренировать боксеров. Точнее, помогать. Нужно же было как-то остаться в спорте. Для взрослых держу лапу, даже спасатели МЧС приходят заниматься. Сам тренирую маленьких детей, им по 5-6 лет, но есть и постарше. Знаете, я хотел быть олимпийским чемпионом. Теперь, конечно... Зато вы бы знали, как я радуюсь победам моих подопечных! Это мои победы тоже", - откровенничает Мирбек.

После июньских событий он получил инвалидность. Но, как это принято по кыргызстанским законам, подтверждать ее нужно ежегодно. По прошествии двух лет семья плюнула на это, и решила больше ничего не ждать от государства. Единственное, говорит папа 28-летнего Мирбека, хотелось бы, чтобы сыну дали квартиру побольше. Нынешняя расположена на пятом этаже, подниматься туда трудно. Да и семья у парня уже немаленькая. В декабре прошлого года Каныбек Калыкулов написал письмо Тайырбеку Сарпашеву (ныне - первый вице-премьер-министр), где обозначил эту просьбу. Решений пока нет. Какой-либо грамоты или благодарственного письма, кстати, молодому герою тоже не дали.

"Да не нужно, - отмахивается Мирбек. - Главное - тот пожарный жив. Он нашел меня, спустя три года. Плакал, обнимал, словно родного сына. Так и называет меня теперь - "сынок". Мы близко общаемся, он всегда звонит, приглашает в гости, переживает за меня. Такой теплый и добрый человек".
"Оставаться человеком всегда важнее. Не нужно ни от кого ничего ждать, потому что можно не дождаться. Главное - это отношения с близкими. И нужно всегда слушать себя, использовать свои собственные знания и силы, потому что всегда будет много людей, которые хотят рассказать вам неправду и использовать ее в своих интересах. И все равно нужна мечта. Обязательно".
История... жестокости
А эту историю, практически идентичную, рассказали сразу несколько жителей махалли. Спустя полтора года, в конце 2011-го, когда приближалось к концу официальное расследование, их начали забирать в ГУВД. Большинство даже не перевозили в СИЗО - неделями они оставались в подвале.

Говорят, что били сильно. Особенно тех, кто не хотел признавать себя участником событий. Показывали фотографии, на которых, по словам пострадавших, даже необразованному человеку было видно: лицо снято на телефон, а потом помещено на фото, где очень размыты очертания людей.

"Это было видно даже невооруженным взглядом. Разве может сжатый кулак держать отдельно палку? Но по этим фото выходило так. Наши лица были четкими, а людей рядом - полностью размытыми, словно снято издали. Это был настолько непрофессиональный монтаж, что все было понятно сразу. Мы просили показать нам оригиналы, но их, конечно, так и не показали. На этом основании мы и получили сроки", - рассказали собеседники.

Вдаваться в подробности дальше они отказались. Говорят, даже теперь это чревато...
История Тариэля
Маширапов Тариэль демонстрирует рентгеновские снимки своей стопы
Маширапов Тариэль больше всего недоволен тем, что ежегодно приходится не только подтверждать свою инвалидность, но и доказывать, что есть сильные боли в ноге.

Свою пулю он получил 11 июня в районе Фурката. Было около часа дня, когда на разгрузку из Алая пришел 40-тонник с углем. Поработать так и не удалось - началась стрельба. Мужчину ранило прямо в левую стопу. Ноги сразу же подкосились, и он рухнул на землю. Уже позже выяснилось, что случился и закрытый перелом пяточной кости.

"Меня повезли в больницу, а там не было света. Вокруг раненые, уже стоял тошнотворный запах, врачей не хватает, еще и электричества нет, жара. Ужасно это все было. Когда мне провели первую операцию, пулю достать так и не смогли. Почти месяц лежал в Алайской больнице. Вот там, во время второй операции, приехавший из Бишкека хирург и смог достать мою пулю. К тому моменту прошло уже 20 дней. Хотел на память взять - не дали. Сказали, что все отдают на баллистическую экспертизу и сохранить себе свинец нельзя", - рассказал Тариэль Маширапов.

Затем была нейропатия малоберцового нерва. Проще говоря - временная атрофия и потеря чувствительности. И сейчас, говорит мужчина, нога болит, наступать на нее дискомфортно, но врачи, по прошествии двух лет, инвалидность сняли. Именно это крайне обижает мужчину.
"Просто возмущаюсь! Ничего не осталось на память, кроме боли в ноге и ранения. Но даже на мои жалобы на боль врачи не хотят обращать внимания. У нас теперь так: важен не человек и его чувства, а обычный листок, в котором решили, что мне хорошо".

Со всеми этими людьми редакция встретилась не для того, чтобы восстановить хронологию или выяснить, как помогало им государство. Наша задача была в другом.

Мы искренне верим, что помнить свою историю, не переписанную, честную, нужно. И у самых простых людей, живущих с нами рядом, можно учиться главному - как поднять голову и иметь смелость идти вперед; как не стать черствым и равнодушным, даже если всё против тебя; как обрести новую мечту и самое главное - всегда оставаться человеком.

Made on
Tilda