Дело зараженного ВИЧ-инфекцией ребенка пытаются дотянуть до срока давности

Доказать факт заражения ВИЧ-инфекцией в больнице в стране довольно сложно (впрочем, как и любой другой болезнью). Факт существования "периода окна", когда вирус обнаружить в крови практически невозможно, гематологи признают. Они даже называют цифры – риск составляет 5% случаев. За этими цифрами скрываются искалеченные человеческие судьбы. Вот пример одной из них.

Один неверный шаг

В августе 2010 года бабушка несла на руках родного годовалого внука. Немолодая женщина споткнулась и упала, уронив ребенка. От удара об асфальт Арстан (имя изменено. - vb.kg) потерял сознание и перестал дышать. Родители принесли его в больницу, откуда ребенка в спешном порядке забрали в реанимацию. Было решено сделать мальчику трепанацию черепа.

"Операция была сделана без предварительного обследования - томографии, УЗИ или доплера! Мотивировалось это тем, что он не транспортабельный. Хотя УЗИ-доплер находится в 10 метрах от отделения реанимации. К тому же аппарат легко можно было принести в палату, - рассказывает мать мальчика. - У сына начались судороги, улучшения не наступало. Было принято решение о "панацее - переливании крови". Его провели 11 раз! Хотя после первых трех-четырех переливаний я стала отказываться. Но заведующий отделением настаивал. Как потом доказано почерковедческой экспертизой в уголовном деле, медсестры подделывали мою подпись на разрешениях на данную процедуру. Также потом выяснилось, что было внесено очень много изменений в нашу историю болезни. Мне надо было тогда скопировать карточку, но, увы, полагаясь на порядочность людей, я этого не сделала".

27 сентября мама с ребенком в сопровождении медсестры вылетели в Бишкек в НЦОМиД ("Джал"). Там Арстану сделали анализы на ВИЧ-инфекцию, результаты которых оказались сомнительными. В начале ноября мальчик смог вернуться домой. С матери взяли обещание повторить анализ на ВИЧ-инфекцию через полгода. Тем более что предстояло повторное лечение в нейрохирургии НЦОМиД. Результат снова оказался сомнительным, но теперь уже трактовался как положительный (то есть было признано наличие ВИЧ-инфекции).

"Вернувшись в Кызыл-Кию, я начала обивать пороги городской прокуратуры и суда. Но безрезультатно. Прокурор не захотел даже выслушать меня или прочитать мое заявление. Зарегистрировать заявление тоже не удалось. Отчаявшись добиться справедливости в родном городе, мы написали и разослали письма с изложением нашей истории в Жогорку Кенеш, омбудсмену, в Минздрав и генпрокурору КР. В декабре 2011 года было возбуждено уголовное дело, которое вел старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Мухаммед Карашев", - рассказала мать мальчика.

Следствие ведут

Расследование длилось 6 месяцев. По его итогам в июне 2012 года обвинение получили заведующий отделением трансфузиологии ТБ города и лаборантка. По данным Карашева, завотделением трансфузиологии и медицинской сестре-лаборантке территориальной больницы вменяется статья "Заражение другого лица ВИЧ-инфекцией вследствие ненадлежащего выполнения медработником своих профессиональных обязанностей".

Суть обвинения заключается в том, что медработники взяли кровь донора, который меньше чем за 2 месяца перед сдачей крови был за пределами Кыргызской Республики (а это является противопоказанием к приему крови от донора). В карточке донора, у которого взяли кровь, есть подпись завотделением. Кроме того, в документах значится, что донор здоров.

Медленно и неверно

7 июля уголовное дело передали в суд. Первый процесс прошел без участия матери зараженного. По причине дизентерии в острой форме не явился и обвиняемый. Спустя чуть больше недели мать решила навестить болящего в инфекционном отделении. Но не обнаружила его там. Якобы его успели выписать. Затем судья ушел в отпуск, потом заболела адвокат (говорят, у нее онкология), затем заболел новый судья, и, наконец, заболел прокурор.

"В это время было много попыток договориться со мной или запугать, - вспоминает мама Арстана. - За день до начала процесса - 12 сентября - по обоим телефонам меня донимала какая-то девица с требованием встретиться и поговорить. Я отказала ей и занесла в черный список ее номера. На следующее утро она приехала ко мне домой. А когда поняла, что я не пойду на мировую, начала ругаться. Угрожала, что житья мне не даст в городе, что она работает в суде и может очень много. Я сказала, что сообщу ее руководству. Но девица только засмеялась в ответ. Я поняла, что именно судья прислал ее ко мне. Но все-таки позвонила ему, прокурору, а затем пошла к председателю суда и рассказала об инциденте. Выяснилось, что "переговорщица" действительно работает в городском суде, в канцелярии, зовут ее Кумара. Но никаких мер по моей жалобе принято не было".

Мать мальчика утверждает, что судья начал усиленно намекать на 400 тыс., которые собрали с работников больницы. Оказывается, по указанию главврача удерживали с зарплаты у врачей – 1 тыс. сомов, медсестер – 500 сомов, санитарок и других – 300 сомов. Вот и собралась такая приличная сумма.

"Осознав, что городской суд в полном составе на стороне обвиняемых, я начала писать ходатайства об отводе судей и переносе производства уголовного дела в суд другого соседнего района. Но ни читать, ни регистрировать мои ходатайства никто не хотел. Более того, в суде мне заявили, что рассмотрение уголовного дела производится по месту совершения преступления", - продолжила рассказ женщина.

После тщетных попыток ускорить начало процесса истица сказала председателю горсуда, что написала жалобу в судебную коллегию Бишкека. После этого сразу была назначена дата 13 сентября 2012-го. По делу в качестве свидетелей проходило 35-38 человек. Однако большая часть из них не была приглашена в суд для дачи показаний. На претензии по этому факту судья заявил, что это функция прокуратуры – обеспечивать явку свидетелей.

"В итоге на суде были допрошены только те свидетели, показания которых были в пользу обвиняемых, - жалуется женщина. - Прокуратура не обеспечила явку самого важного свидетеля – донора, который явился источником заражения. Хотя в это время он находился у себя дома и готовился к свадьбе дочери. Прокурор и его помощник участвовали в процессе номинально, то есть только присутствовали. Вопросов не задавали, так как фактически не изучили материалов и не знали, о чем идет речь".

За сроком давности

15 октября 2012 года вынесено решение горсуда, что "уголовное дело должно быть направлено на доследование для восполнения пробелов следствия". Подали апелляцию в судебную коллегию Баткенского областного суда, по которой с 27 по 29 ноября состоялось рассмотрение. И вновь не была обеспечена явка свидетеля-донора. Матери зараженного мальчика пришлось самой разыскивать его.

Снова была написана апелляция в судебную коллегию Верховного суда, по которой 27 февраля 2013 года состоялось рассмотрение и было принято решение, что уголовное дело не нуждается в доследовании, и о направлении материалов в горсуд для рассмотрения по существу.

13 июня на седьмом заседании суда по делу о заражении ребенка СПИДом в больнице Кызыл-Кии судья приостановил процесс для проведения повторной комиссионно-судебной экспертизы донора, чтобы подтвердить наличие у донора болезни и факт заражения мальчика кровью этого человека.

"В августе 2013 года истекает срок совершения преступления. Врачи будут безнаказанно продолжать свою деятельность. Хотя, что об этом говорить, они и сейчас работают все на своих местах. К тому же обвиняемая лаборантка - это жена сына старшей медсестры этого самого отделения трансфузиологии, - горько вздыхает мать мальчика. - Это уже хорошо сложившаяся команда, которая имеет отработанный алгоритм действий и прекрасно знает, что доказать их преступную деятельность сложно, практически невозможно. Они занимаются сбором крови. И по утрам возле отделения можно увидеть разных людей, внешность которых говорит за них. Это алкоголики, бомжи, наркоманы. Люди, которые готовы сдать кровь за 100-200 сомов. Так вот, у них берется кровь и проводится по документам проверенных людей. А доза крови у нас стоит 1 200-1 500 сомов. Сами подсчитайте, какой навар им остается… А самое ужасное заключается в том, что это никак не доказать. Город маленький, и лаборанты знают своих постоянных "клиентов".

Минздрав лишь объявил выговор главврачу и оставил решение открытым до окончания суда. То есть если обвиняемым удастся избежать наказания, то главврач останется в своем насиженном кресле. Адвокат апеллирует к тому, что заражение именно от донорской крови сложно доказать.

Сам обвиняемый врач пытается переложить вину на умершего коллегу, меняя показания, что, мол, не видел донора и в глаза.

И вот на последнем процессе, по информации обратившейся в интернет-редакцию женщины, судья решил вновь его приостановить. Намерены провести почерковедческую экспертизу, чтобы установить, что донор лично подписывал анкету перед переливанием крови. Хотя донор этот факт подтвердил. К тому же есть анализы, подтверждающие наличие ВИЧ-инфекции в крови донора. Анализы проведены дважды – оба результата положительные. Однако основанием это не сочли. Решили провести повторную экспертизу крови уехавшего из страны донора.

Можно предположить, что процесс затягивают до роковой даты истечения срока давности дела.