Slon.ru: устоит ли постсоветское пространство?

Украинский публицист Виталий Портников подготовил для Slon.ru статью "Киты и черепахи: устоит ли постсоветское пространство?"

В начале 1990-х моим – и не только моим – профессиональным развлечением было составление коллективных политических портретов руководителей новых независимых государств. Думаю, нас подсознательно забавляло, что вместо одного генерального секретаря появилось целых 12, к тому же встречающихся на регулярных саммитах СНГ и делящихся с журналистами своими представлениями о будущем. Мы видели, что это очень разные люди – даром, что большинство были выходцами из одной и той же партийной шинели. Когда кто-то из бывших партийных секретарей оказывался не способен удержать власть, ему на смену приходил какой-нибудь председатель совхоза или директор завода – можно было подумать, что этот увлекательный процесс – государственное строительство, конкуренция личностей, выборы – будет продолжаться до бесконечности, создавая новые возможности для каждого из государств и превращая постсоветский мир в многоцветную политическую и экономическую палитру.

Сегодня, спустя почти четверть века постсоветское пространство – по крайней мере, большая его часть, сориентированная на Россию – потрясает своим однообразием. Коллективный портрет его лидеров теперь напоминает историю болезни, в конце которой стоит общий для всех знак вопроса. Что будет в Казахстане после Назарбаева? Что будет в Узбекистане после Каримова? Что будет в Беларуси после Лукашенко? Что будет в Таджикистане после Рахмона? Никто не сможет с уверенностью спрогнозировать будущее этих стран – и никому больше нет дела, что Назарбаев и Каримов стали президентами своих стран по праву первых секретарей ЦК республиканских компартий, Лукашенко возглавил Белоруссию благодаря первым демократическим выборам руководителя государства, а Рахмон утвердился у власти в результате кровопролитной гражданской войны.

К чему все эти подробности, если во всем остальном бывшие советские республики так похожи - всевластие первого лица, имитационный политический процесс, олигархическая ресурсная (или дотационная) экономика, попытки маневров между Москвой и Западом не с точки зрения ценностных или правовых ориентиров, а исключительно ради получения кредитов и льгот. Даже если в таких странах принимаются прогрессивные экономические законы, их эффективность сводится на нет тотальной коррумпированностью управленческого аппарата, корпоративностью принятия решений и отсутствием независимого суда.

И здесь самый главный вопрос – даже не в том, что будет, когда первое лицо оставит страну своими заботами, а в том, что будет, если ресурс постсоветской экономики полностью исчерпает себя. Причем "если" – это уже не очень современное слово, современное слово – "когда". Понятно при этом, что у стран – экспортеров нефти и газа ресурс прочности несколько выше, чем у их соседей, обделенных энергоносителями. Но зато у соседей выше уровень адаптации к отсутствию резервов, а привыкший к потреблению доходов от энергетических поставок режим в условиях снижения нефтяных цен напоминает кита, выброшенного на безжизненный морской берег и только выпучивающего глаза в ожидании влаги – в то время как ничего не знавшая о нефтяных доходах черепаха меланхолично ковыляет по тому же берегу без особых забот.