Муса Матеев: Мы застолбили за собой первенство

В мировой пластической микрохирургии признали уникальной технологию пересадки кожи, разработанную заведующим отделением пластической и реконструктивной микрохирургии Национального госпиталя профессором Мусой Матеевым. Бесспорно, это, можно сказать, триумф для самого замечательного микрохирурга и большой плюс нашей стране.

В Америке вышел в свет двухтомный атлас перфораторных лоскутов, используемых для пересадки кожи. В нем собраны лучшие работы специалистов в области пластической микрохирургии всего мира за последние пять лет. Стать автором этого сборника, разумеется, не просто и очень почетно. Это означает признание того или иного метода в мировой пластической микрохирургии. Среди авторов атласа - имя профессора Мусы Матеева.

- Направление по перфораторным лоскутам достигло огромнейших масштабов. И наши технологии оказались очень востребованными. В методике использования перфораторных лучевых лоскутов головы и шеи мы застолбили за собой первенство. Ее оценили во всем мире. Я шел к этому пятнадцать лет, - говорит профессор Матеев.

- В чем преимущества вашего метода?

- Вот посмотрите (Матеев показывает снимки в увесистом атласе) - это лучевой кожный лоскут круглой формы по классической методике. Его берут с руки, и в то место, откуда его взяли, также приходится пересаживать кожу, которую в свою очередь берут с живота, со спины, бедер, так как ушить образовавшийся на руке дефект круглой формы невозможно. И в конечном итоге на ней появляется, образно говоря, заплатка с несколькими рубцами. В результате в два раза увеличивается объем операции, она становится более травматичной, проводится под наркозом, есть опасность кровотечения. Поэтому сразу работают две операционные бригады. А конечный результат намного хуже.

Для того чтобы закрыть сложный дефект на голове, ноге, неважно где, пластические микрохирурги брали еще лоскуты в разных местах, и в итоге появлялись "дырки" и там и сям. Мы же по своей методике практически в ста процентах случаев закрываем все дефекты - с головы до пяток - одним лучевым пропеллерным лоскутом (на сосудистой ножке). Вот посмотрите, мы успешно закрыли сложнейшие дефекты - у одного пациента головы, у второго - стопы, у третьего - руки. У каждого брали только по одному лоскуту на руке.

Я изменил круглую форму лоскута на эллипсовидную. То есть не ставлю заплатку на руке, откуда взял кожу, а закрываю первичный донорский дефект: косметическим швом сшиваю концы кожи. Это очень важно и принципиально. По большому счету это переворот в пластической и реконструктивной микрохирургии. И получается один аккуратненький шовчик на руке, который со временем становится вообще едва заметным. Затем взятый лоскут я разделяю на несколько - два, три, четыре для того, чтобы закрыть дефект, образовавшийся у пациента в результате какой–то травмы. То есть моделирую лоскуты кожи в соответствии с дефектом так, чтобы один подошел к другому, чтобы образовалась идеально ровная поверхность кожи, чтобы она нигде не тянула. И тут надо учитывать каждый миллиметр.

Для чего я изменил форму лоскута? Для того, чтобы закрыть первичный дефект. Это была огромная проблема, которую никак не могли решить. Но мы это сделали.

Методику признали во всем мире. Американцы, как известно, очень консервативны. И чтобы одобрить что–то новое, они проанализируют технологию не раз и со всех сторон. И мне потребовалось, как я уже сказал, пятнадцать лет, чтобы доказать преимущества своего метода.

Они еще и в том, что наша технология гораздо дешевле и при этом эффективнее. На Западе медицина высокотехнологична и является дорогим удовольствием, за которое платит, если не полностью пациент, то государство. Причем очень большие деньги - и фирмам, выпускающим шовный материал или аппараты, и врачам. И это нормально. Я имею в виду экономическую составляющую. Почему, например, аппарат Илизарова там не очень популярен? Хотя раза в четыре–пять лучше, практичнее, эффективнее, легче имеющихся в мире. Но он дешевле. Для больных - это идеальный аппарат. Однако что делать фирмам, производящим другие аппараты для фиксации переломов? Да они же задавят любого врача, который вздумает использовать аппарат Илизарова. Поэтому никто из докторов не хочет рисковать, хотя все прекрасно знают, что для больного лучшего аппарата не найти, но интересы бизнеса, получается, превыше интересов больного. Разве по большому счету это не коррупция?

- Муса Асыпбекович, а не случится так, что из–за того, что ваш метод дешевле, но эффективнее, окажется так же менее востребованным, как и аппарат Илизарова?

- Никаким компаниям, образно говоря, он не перекрывает кислород. Шовный материал нужен в любом случае. И потом уже в течение многих лет я провожу курсы по использованию моей технологии для своих коллег во всем мире. Многие страны уже поняли ее преимущества и используют в своей практике.

Под текст

Академик Ниотровский на вопрос, что такое критерий профессионализма, ответил, что профессионалом можно назвать хирурга, который может избежать ненужных операций. Это правильный и гуманный подход. По независимой статистике, в тех же Штатах до двадцати процентов операций делается напрасно, необоснованно.

У Матеева иной принцип - он стремится минимизировать и риск, и травматичность операций, если уж без них не обойтись. А это и есть профессиональный подход.