Гульнара Ибраева: Профессиональные революционеры не будут рвать штаны

Кыргызстан за 20 лет независимости превратился из "островка демократии" в революционное государство, где смена власти подразумевает беспорядки и погромы. Причиной предыдущих потрясений политики и чиновники в один голос называют ухудшение социально-экономической ситуации в стране. У экспертов иное мнение. Многие из них уверены, что акции протеста – это инструмент политики, который в очередной раз может быть применен уже этой весной. Но есть и такие аналитики, которые уверены, что сегодня даже с большими финансовыми ресурсами сложно раскачать лодку массового недовольства. Об этом в интервью "ВБ" рассказала эксперт, социолог, глава ОО "Инновационные решения" Гульнара Ибраева.

- Ряд экспертов предсказывают разгон парламента и ряд катаклизмов в обществе в ближайшее время. Как вы считаете, насколько высока вероятность такого развития событий?

- Неудачная попытка лидера "Ата-Журта" Камчыбека Ташиева взять "Белый дом", события после выборов в местные кенеши, когда ни одна из партий не смогла организовать так называемые "акции протеста" против несправедливых итогов выборов, явно демонстрируют изменения политической системы в стране. И на данном этапе ни одна из политических групп не имеет абсолютного перевеса. А бесконечные попытки президента Алмазбека Атамбаева укрепить свою власть пока не привели к очевидному перевесу. Парламент же, несмотря на свою странную разобщенность и неконструктивность, продолжает быть неким политическим механизмом, который уравновешивает исполнительную ветвь власти. В стране уже давно нет силы, которую можно было бы назвать оппозицией. Группы политиков и их окружение имеют возможность договориться. Как бы не отличались их интересы, в определенных ситуациях всегда есть шанс пойти на компромисс.

- То есть сегодня даже за большие деньги раскачать лодку массового недовольства крайне сложно?

- Абсолютно верно. С одной стороны, на это можно взглянуть как на проявление деструктивизма в политике, но с другой - это признак развития плюрализма. Люди, даже получая деньги, критично относятся к политикам. И те, кто выбрал себе профессию революционера и по прейскуранту обслуживают интересы политиков, что называется, за рубль пятую точку не рвут. И они, как настоящие шабашники, сразу берут много заказов, а это размывает их, так сказать, революционную идентичность.

- А как насчет других вопросов, которые активно смакуются политиками? Например, вопросы развития государственного языка, за которыми следуют и вопросы межнациональных отношений?

- Не думаю, что вопросы развития государственного языка, 20 лет находившиеся в стагнации, взбудоражат народ сегодня. Его может разогреть отчаяние от нищеты. С 2009 года в республике падает уровень номинальной заработной платы. Даже получая больше, на эту сумму можем купить меньше. Но, как показывает практика, революции случаются не там, где тяжелое экономическое положение, а там где ожидания не оправдываются. Мне кажется, что политики, которые кричат о том, что жить стало хорошо, а завтра будет еще лучше, сами того не подозревая, подливают масла в огонь народного волнения.

Но, к счастью, большинство людей не верят политикам. Но если они поверят в их сказку о "сладкой жизни", а в итоге будет облом, который мы получаем каждый год, может произойти массовая революция.

- Но в свое время желание властей повысить тарифы на электро- и теплоэнергию и стали причиной недовольства, приведшего к апрельской революции 2010 года...

- В реальности сейчас государство делает с нами что угодно. Бакиевых смели, когда они сказали о повышении тарифов на электричество, сотовую связь. Но с тех пор у нас мобильная связь и электричество сильно подорожали. Просто нам об этом никто не объявил. Все делается молча. "Пипл хавает". Наш народ не привык считать. Он понимает, что стало тяжело жить, но не может понять почему. У нас нет бюджетной культуры. Даже самые бедные слои населения не считают своих денег.

- Получается, что в КР живут по принципу: меньше знаешь, крепче спишь?

- Мы проводили опрос, в ходе которого спрашивали рядовых граждан, сколько они потратили на приобретение государственных услуг. Даже самые бедные люди никогда не помнят, сколько и за что они заплатили. У нас нет европейской культуры вести записи своих расходов, планировать свой бюджет. Возможно, отсутствие культуры считать свои деньги и является одним из факторов нашей бедности. Мы не знаем, что такое жить по средствам. Мы не представляем, как можно жить, имея конкретную сумму.

- И это происходит как в семьях, так и на государственном уровне.

- Да. Министр финансов может прийти, посчитать деньги, схватиться за голову: "Ааа, денег, оказывается, у нас нет". Но потом через два месяца своего назначения на пост главы Минфина найти откуда-нибудь средства.

Другой пример. С 2006 года в 5-6 раз увеличились расходы правоохранительных органов, но при этом уровень преступности пропорционально не снижается, а раскрываемость падает. В 2006 году на правоохранительные органы выделялось чуть больше миллиарда сомов, а в 2010 году – 6 млрд 100 млн сомов. А на образование, здравоохранение, даже несмотря на рост заработных плат, реальные расходы падают. В КР никто ничего не считает. Нет данных о том, сколько школ, тюрем может содержать государство или во сколько обходится содержание одного милиционера, политика, врача. В нашей стране все бесценно. У нас нет никаких расчетных показателей.

Еще пример. На бюджетных слушаниях во время президентства Отунбаевой вышел человек и сказал, что вместе с оптимизацией госаппарата увеличиваются расходы на его содержание.

При Акаеве администрация президента, не учитывая управление делами, состояла из 90 человек. При Бакиеве эта же структура разрослась до 120 человек. А при Отунбаевой, несмотря на переход к парламентской республике, штат вырос до 200 сотрудников. Как это объяснить? У нас, к сожалению, никто не делает базовых расчетов. Все политиканствуют. Не случайно, что ни один политик не разработал экономическую программу. Не имеет реальной экономической программы и ни одна из партий. Казалось бы, было пространство во время выборов в городской кенеш. Ну, попробуйте сделать анализ расходов и доходов, попробуйте пойти своим путем! Но ничего этого не было.

- Как вы считаете, насколько целесообразны реформы о переводе парламентариев на подушевое финансирование, предлагаемые депутатом Омурбеком Абдырахмановым?

- Выдача минимального пакета для реализации депутатами своих функций – хорошая идея. Но она должна контролироваться. Нужен прямой государственный и общественный контроль. У нас есть структуры экономического контроля, надзорные органы, которые должны следить за нецелевым использованием средств. Но у нас неправовое поведение тех, кто разрабатывает право, фактически легализовано.

К примеру, дело по водителю депутата от СДПК Ирины Карамушкиной замяли. Меня волнует даже не само дело, поскольку виновность должен определять суд. Почему никто не обратил внимание на то, что вне рабочего времени, не по служебным делам ездила государственная машина? Почему не возбуждено дело в связи со злоупотреблением служебным положением? Это только один случай. Есть десятки фактов, когда депутатские машины ездят в неположенное время, в неположенном месте. Есть масса законов, которые могли бы использоваться в данном случае. Но у нас нет прецедента. Нарушения законов нормализуются, прежде всего, сами законодателями.

- Сейчас многие парламентарии говорят о политических гонениях в отношении депутатов-атажуртовцев. Если верить генеральному прокурору Аиде Саляновой, планируются уголовные дела и в отношении других депутатов.

- Все переводится в плоскость выяснения отношений между политиками и гонений в отношении отдельных лиц. Ничего не изменилось. Конечно, если у президентской власти будет возможность раз и навсегда разделаться со своими оппонентами, используя компромат, то тогда говорить о гонениях можно.

У нас страна сбора компроматов. И политики, и чиновники размышляют так: "Сегодня, когда тот или иной политик силен, я могу знать об его темных делишках и помалкивать или же неоднократно обещать рассказать, как это делал Азимбек Бекназаров. И заговорить, когда подвернется удобный случай". Срабатывает принцип: "Ты у власти - я гоним. Я у власти - ты гоним".

Замечательный случай был с депутатами от "Ата-Журта". Они всячески пытались запретить высказывать иные мнения в СМИ, старались создать цензуру на ТВ. А когда они потеряли позиции, то захотели убрать возведенные ими же самими барьеры. Политики должны понять, что все преграды, создаваемые ими для оппонентов, оборачиваются против них самих, когда ситуация меняется.

Даже у самых интеллектуально ограниченных людей, если все время бить по одному и тому же месту, выработается защитная реакция на уровне рефлекса. Думаю, что и у наших политиков постепенно появится рефлекс защиты.

- В данной ситуации, когда муссируется тема усиления власти президента, разрозненности политиков как провластных, так и оппозиционных групп, есть ли возможность прийти к консенсусу?

- Сегодня политическое пространство настолько плюралистичное, что любой политик может удовлетворять свои интересы. Я не знаю, как должна измениться ситуация, чтобы они в один момент все оказались страшно неудовлетворенными и готовыми рискнуть всем, что они имеют. Разрозненные выступления потребуют колоссальных финансовых вложений. До сих пор политики, которые покупали недовольство людей, были очень скромными в расходовании средств, даже когда они были выданы не из собственного кармана. Но есть другая, более реальная угроза.

- Какая?

- Беда может прийти оттуда, откуда мы ее не ждем. В Казахстане резко увеличилось количество террористических актов. Здесь существует большая исламская угроза, которая на фоне подавления гражданского общества, безальтернативного правления, монополизации власти разрастается в умах и сердцах людей. Во всяком случае, в той части, с которой граничит наша страна. Это большая угроза для Кыргызстана. Мы знаем поименно политиков, которые уже много лет находятся на содержании тех же иранских властителей. А у Ирана немереное количество нефтедолларов, которые они хотели бы облагородить через чужие банковские системы. Вместе с тем эта страна продолжает работать над атомными проектами. Наше государство со своей так называемой многовекторностью идеально подходит для реализации таких планов. Можно сделать ставку на того же Бабанова, но гораздо выгоднее сначала совершить исламскую революцию в стране, а потом помогать мусульманам. В настоящее время религиозная среда получила режим наибольшего благоприятствования.

- Как насчет Узбекистана в связи с постоянными конфликтами в приграничной зоне, в частности, в анклаве Сох?

- Версий конфликта много. Кыргызстан не является суверенным. Слава богу, не суверенен и Узбекистан. Он мечтает об этом, но я не думаю, что у него больше шансов. Будучи богатым государством с очень бедным населением, у него положение хуже. Играет роль и почтенный возраст президента Каримова.

Желание нашего южного соседа выйти из ОДКБ возникло не без американского влияния. Но нужна ли Обаме война в Кыргызстане? Сомневаюсь.

Приграничье живет в состоянии локальной войны уже давно. Это несет в себе угрозу. Мы можем терять километры своей территории. И они, и мы можем броситься в драку, но быть или нет войне на этой территории, решать не может ни Кыргызстан, ни Узбекистан. Это обнадеживает и показывает, что есть иногда выгода и в позиции слабого. А официальный Ташкент, который не находит поддержки и в ближайшем окружении из-за проблем в приграничье со всеми своими соседями, старается не интегрироваться в регион. Эта страна пытается закрыться, что практически невозможно.

В отчете Госбанка о приграничной торговле, в котором подсчитываются потери Узбекистана от закрытия границ, показано, что цена, которую заплатил наш сильный сосед в политике по задавливанию соседей, очень значительна для него самого.