Азиза Абдирасулова посетила шестерых осужденных вместе с Азимжаном Аскаровым

Правозащитники и журналистское сообщество много раз сообщали общественности о том, как под давлением и угрозами для обвиняемых, свидетелей, адвокатов и судей, в нарушение всех норм и законов, в атмосфере неприкрытой этнической неприязни проходил процесс по делу о массовых беспорядках в районном центре Базар–Коргон. Верховным судом КР на пожизненный срок, кроме правозащитника Азимжана Аскарова, были осуждены еще трое жителей райцентра. Двое других обвиняемых получили по 20 лет и одна женщина - 10 лет.

Про семерых осужденных вместе с Азимжаном Аскаровым все это время было мало информации. Недавно глава правозащитного центра "Кылым шамы" Азиза Абдирасулова смогла посетить шестерых из них в разных колониях страны. Она передала нам стенограмму бесед с людьми, не считающих себя виновными. По ее мнению, их показания могли бы быть основанием для рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Мы приводим выдержки из бесед в застенках.

Мунира Мамадалиева, 1971 года рождения, осуждена на 10 лет:

- 13 июня мы выехали через границу в селе Кызыл–Ай в Узбекистан. Наша семья ушла в город Пахтаабад (Узбекистан). После возвращения меня задержали и посадили в ИВС Базар–Коргонского РОВД. На суде все сотрудники милиции сказали, что меня не было на мосту. Против меня дали показания только начальник РОВД Мергентаев и его водитель. У Мергентаева было основание опасаться, потому что 12 июня 2010 года (мне было известно) приехала группа людей Руслана Бекназарова на двух бусиках, их заселили в здание ДОСААФ. Для них было организовано питание. Начальник РОВД Мергентаев лично зарезал для них барана, готовил плов, поил пивом. Тогда я спрашивала Мергентаева: "Почему их заселили в ДОСААФ, почему не отправили назад?".

Перед тем, как проводить очные ставки с Аскаровым, начальник уголовного розыска по имени Азиз и следователи по имени Рысбек и Акыл меня строго предупредили о том, что если не дам показаний против Аскарова, то они посадят моего сына рядом со мной.

Исроилбек Абдураимов, 1983 года рождения, приговорен к пожизненному заключению:

- 12 июня 2010 года мы, несколько человек, перешли на территорию Узбекистана. Находились там 3–4 дня в доме человека по имени Абдуманап, после перевели в лагерь беженцев. 14 июня пришел участковый инспектор села Уйгур, нас зарегистрировал. 27 июня 2010 года я вернулся в Базар–Коргон, прошел через границу по паспорту. 6 августа 2010 года был задержан милиционерами. В РОВД два часа били, требовали, чтобы написал, что был на мосту в день смерти Сулайманова. Но я так и не признался. Против меня дал показания участковый инспектор села Сейдикум по имени Рамазан, хотя он видел меня 27 июня, когда я возвращался из Узбекистана. Тогда он не задерживал и не предъявлял претензий. Суд дал санкцию только 8 августа, с тех пор меня ни разу не допрашивали. Адвокат уговорил меня подписаться на листке пустой бумаги, сказал, что надо для психиатрической судмедэкспертизы. Это был единственный раз, когда я подписал какую–либо бумагу.

На суде принесли одежду погибшего Сулайманова. Мы требовали, чтобы раскрыли одежду, но нам ее не показали. Cо стороны было видно, что одежда погибшего не имела следов поджога. Остается без ответа вопрос: если Мыктыбека Сулайманова после смерти еще и сожгли, то как его одежда осталась в целости, без следов поджога?

Дилшод Розубаев, 1977 года рождения, приговорен к пожизненному заключению:

- 12 июня целый день работал в поле, полол рис. Вечером поздно возвращался домой сильно усталый. Увидел толпу народа, поздоровался и зашел домой, поел и уснул. Утром, примерно в 9–10 часов, меня разбудил старший брат и сказал, что дома горят и надо бежать. Взяв маму, двух дочерей, мы с братом убежали в конец села, где живет тетя. До обеда просидели у нее. После обеда вернулся, оказалось, что скотину угнали, дом начал гореть. С соседями успели потушить.

Через неделю меня задержали. Я слышал, что на мосту кого–то убили. Но не обращал на это внимание, так как в те дни в Базар–Коргоне были погибшие и раненые. Меня привели в Базар–Коргонский РОВД. Оказывается, против меня дал ложное показание парень по имени Сайфулла Сатывалдиев. При мне его сзади толкал сотрудник милиции и кричал, чтобы он говорил. Он, опустив голову, сказал: "Да, он был на трассе". Оказывается, Сайфулле показали мою фотографию и сказали, чтобы он показал на меня. Ему угрожали: "Если не покажешь на него, то сам сядешь". Я не подписал ни одной бумаги, мне переломали руки, ребра, выбили зубы. Меня допрашивали только один раз, в день задержания, после я ни разу не был допрошен.

Элмурод Расулов, 1981 года рождения, осужден пожизненно:

- Меня обвиняют в поджоге тела Сулайманова. 11 июня 2010 года был на свадьбе, я музыкант и тамада, выступал по приглашению. Когда вернулся со свадьбы, на улице была паника. Среди собравшихся распространялась информация, что якобы "наемники Бакиева отправляют в села снайперов". Мой сосед Кубан ака, кыргыз по национальности, сказал: "Бери своих детей и уходи в Узбекистан". В тот же день, 11 июня 2010 года, взял свою семью, повез на границу. 12 июня возвращался домой в Базар–Коргон за бешиком для грудной дочки. На таможню пришли 13 июня утром, сразу перешли через границу, в 7.45 утра мы уже были в лагере беженцев. Когда переходил туда и обратно, в мой паспорт пограничники поставили штамп.

Мы ехали на границу из Базар–Коргона, нашу машину марки "Матиз" у нас 12 июня отобрали жители села Кызыл–Ай. Вернулся перед референдумом и 27–го июня ходил голосовать. На избирательном участке стояли сотрудники милиции. Они все со мной поздоровались, даже интересовались, нашел ли я свою машину. Позже милиционеры в суде сказали, что видели меня, но самое интересное - в одно и то же время на разных улицах. А начальник РОВД показал, что я находился на автомобиле марки "Тико".

Меня задержали 29 июня 2010 года, когда пришел в РОВД написать заявление на поиск машины. При задержании избивали несколько часов, терял сознание, повезли в больницу. Когда очнулся, забрали обратно в РОВД. Адвокат Огулай видела мое состояние, снимала на телефон, но оперативники сказали ей: "Вот тебя вместе с мужем посадим, поймешь, как защищать его". После Огулай просила, чтобы я подписал бумагу, оказывается, это было мое заявление о добровольном отказе от ее услуг.

Мухаммадзакир Кучкаров, 1987 года рождения, осужден пожизненно:

- 13 июня я пришел на границу со стороны Узбекистана, где находился двое суток. Нас пропустили только 15 июня в 13.00 без регистрации. Через границу со мной перешел парень по имени Абдрахман, я знаю его адрес. На границе со мной были мой племянник, зять, сестра. Но на суд их не пригласили. В Узбекистане находился в уйгурской махалле (моя сестра вышла замуж за местного). Все эти дни находился у нее дома.

Мы с матерью вернулись домой через пять дней. В тот же день вечером меня задержали сотрудники милиции по имени Шурик и Акмал. Они запугали меня, избивали и пинали. Когда привели в РОВД, там находился мой сосед Сайфулла Сатывалдиев, он начал показывать на меня: "Да, он вывел людей на мост". Я говорил, что меня не было, но никто не слушал. Когда обращался к Сайфулле и просил, чтобы он сказал правду, то сотрудник милиции дубинкой ударил меня по голове несколько раз. Три раза надевали полиэтиленовый мешок на голову. Избивали и пытали те же сотрудники - Шурик и Акмал. Электрический провод подсоединяли к розетке, меня било электрическим током. Часто терял сознание, меня выносили на улицу и на голову лили воду из ведра.

Так я находился двое суток в кабинете. Акмал учил, что и как говорить. Якобы у меня на руках был серп, что им я ударил Мыктыбека Сулайманова. Уже на третий день я не выдержал пыток и стал повторять то, что говорил Акмал. Три дня ничего не ел, даже воду не давали. Все эти дни находился без адвоката. На третий день меня повели к прокурору. Он видел мое состояние, но ничего не сказал. В коридоре Акмал мне показал пистолет и сказал: "Если откажешься, застрелю". В день санкции родственники наняли адвоката по имени Малик. Я ему показал следы побоев, синяки. Оказывается, у меня был перелом ребер.

Шукуржан Мирзалимов, 1972 года рождения, осужден на 20 лет:

- 12 июня был на улице Сайдуллаева, но там находились многие, в том числе и начальник РОВД Мергентаев, депутаты айыл окмоту и другие. 13 июня 2010 года я свою семью - четверых детей, маму и соседку–кыргызку с внуками - забрал из дома. До девяти часов вечера просидели в яблоневом саду, вернулись только ночью. Когда меня хотели задержать, я позвонил начальнику РОВД Мергентаеву, а сам пошел к акиму Артыкову и спросил, за что меня хотят задержать? Мергентаев ничего не ответил, аким сказал, что разберется. В это время меня задержали, но не милиция, а какая–то служба. Привезли в РОВД, где в результате избиений потерял сознание. Никакой медпомощи оказано не было, через три дня меня перевели в другую камеру.

Необходимо проводить эксгумацию тела Мыктыбека Сулайманова с участием независимых экспертов для установления причины смерти: от колото–резаного ранения или от огнестрельного ранения. На суде было заявлено, что он умер от колото–резаного ранения, и нам не позволили что–либо сказать в свою защиту.

Кстати

Директор правозащитного центра "Бир дуйно Кыргызстан" Толекан Исмаилова сообщила, что в Генеральной прокуратуре КР создана специальная комиссия для рассмотрения дела Азимжана Аскарова и других осужденных по вновь открывшимся обстоятельствам. Ведется работа адвокатами, которые готовы представить свидетельские показания в пользу Аскарова.

Письмо матери

В редакцию "ВБ" поступила копия письма матери осужденного Шукуржана Мирзалимова на имя президента Алмазбека Атамбаева. В своем обращении Нусратхан апа просит главу государства восстановить справедливость и дать возможность пересмотреть дело по вновь открывшимся обстоятельствам. Женщина пишет, что на суде первой инстанции в качестве свидетеля был начальник управления ГКНБ Базар–Коргонского района и его сотрудники, которые на процессе говорили, что ее сына не было на месте преступления. В письме мать отмечает, что она кыргызка по национальности, родом из Кемина, и не верит в то, что ее сын мог совершить преступление на национальной почве.

Шукуржан Мирзалимов также написал обращение на имя президента, копию которого отправил к нам в редакцию. В своем письме Алмазбеку Атамбаеву он пишет, что по профессии стоматолог, отец пятерых детей, всю свою жизнь лечил людей, растил детей, помогал своим престарелым родителям.

"9 июня к нам стали привозить из других районов Джалал–Абадской области пьяных парней, которые провоцировали и задевали узбекское население города. Они сожгли 205 домов, двадцать три мирных гражданина были убиты, более 50 человек - ранены. Громили город, жгли машины, мародерствовали. А мы только защищались. И за это меня 15 июня 2010–го арестовали, а в сентябре осудили якобы за организацию и участие в массовых беспорядках и якобы за разжигание межнациональной розни.

Мой отец Саидкул Мирзалимов, отец пятерых детей, окончил в Москве Высшую партийную школу, был депутатом горкенеша. Имеет правительственные награды. Он не выдержал, заболел и умер 31 декабря 2011 года. Моя мать - ветеран труда, заслуженный человек, почти ослепла. Жена уехала на заработки в Россию, чтобы кормить детей и помогать родителям.

Среди осужденных Азимжан Аскаров, он посвятил свою жизнь защите прав человека. Он боролся с нечестными сотрудниками правоохранительных органов и судебной власти. Аскаров выявлял пытки и избиения еще не осужденных граждан, старался, чтобы буква закона была выше чьих–либо корыстных интересов", - отмечает Шукуржан Мирзалимов.