Корнелия Хьюитт-Гейзер: В Европе не ценят детей так, как у вас

Говорят, что все люди добрые, только не все умеют это продемонстрировать. Научить человека показывать свои лучшие качества - задача крайне сложная, но выполнимая. Так считает специалист по лечебно-двигательной терапии и инструктор по массажу неправительственной организации Uplift-Aufwind e.V. Корнелия Хьюитт-Гейзер. В нашей стране она помогает родителям "особенных" детей научиться понимать собственного ребенка и помогать ему.

- Корнелия, как вы оказались в Кыргызстане?

- В родной Швейцарии я работала инструктором по массажу. Затем меня пригласила в Токмак одна неправительственная организация. Там увидела детей-инвалидов, которым не хватало ухода. У няни или медсестры, которая одна обслуживает 25 ребятишек, нет ни времени, ни сил заниматься с каждым. Успеть бы покормить. В результате получаем ребенка, отстающего в развитии. Ведь дома с ним бы говорили, играли, обнимали... Поэтому я и начала работать в проекте по предотвращению отказов от детей.

- Расскажите об этом проекте подробнее.

- В Европе многие матери практически не прикасаются к детям. Современные подгузники, детские сиденья, различные электронные няни и колыбели свели необходимость тактильного контакта к минимуму. Но ведь дети очень нуждаются в ласке. А в первые три года жизни такое общение просто необходимо. Ребенку с ограниченными возможностями требуется дополнительная забота. И здесь важно поддержать родителей, научить их общаться с таким малышом.

В рамках нашего проекта мы дважды в неделю проводим встречи для родителей детей с ограниченными возможностями и самих детей. Оплачиваем только дорогу, покупаем воду и печенье. Мамы и папы получают возможность обмениваться методиками, а дети - заводить друзей.

Кстати, большинство семей, с которыми мы работаем, хотели отдать ребенка-инвалида на попечение государства, а сейчас в глазах и у тех, и у других – любовь.

- Насколько сильно отстает в развитии ребенок, который с рождения ограничен не только физически, но и лишен семьи?

- В шесть месяцев ребенок, как правило, умеет сидеть. Брошенные малыши в полгода с трудом держат головку. В полтора года отстают от своих "домашних" сверстников уже на целый год. Я общалась с такими детьми. Поэтому и решила реализовывать проект "Заботливые руки", проект Uplift-мам. Массаж и уход наших "мам"-массажисток дают ребенку необходимые внимание и заботу, которых он лишен в детском доме. В результате дети физически и морально "расцветают" и оживают. И что крайне важно, детей программы "Заботливые руки" особенно быстро усыновляют! Набрала женщин там же, в Токмаке, нашла старый дом и начала сначала обучение, потом реабилитацию детей.

Наша программа – это не только массаж, это прежде всего общение с ребенком. Через три недели эти дети начали фокусировать взгляд, через три месяца – догонять в развитии.

Организация к тому времени вела работу в Бишкеке. В Токмаке проект был пилотным. Дальше - Беловодск. Сейчас приглашают в Ош и Джалал-Абад. За время проекта мы помогли 300 детям. И это ведь не разовый контакт. Это действительно наши дети, которые со своими массаж-мамами проходят весь самый важный период до трех лет.

- У вас есть критерии для отбора Uplift-мам?

- Конечно, медсестры, педиатры, педагоги уже имеют опыт общения с детьми. Так же как и женщины, вырастившие своих. Но должна сказать, что в Кыргызстане замечательные девушки, которые уже вырастили братьев и сестер, и опыт у них порой не меньше. Конечно, городские девушки отличаются от сельских, но не намного. У нас даже один парень работал. Он сам усыновленный. Мы не вешаем объявления, просто люди рассказывают друг другу. Для всех волонтеров проводим обучение, потом собеседование. Затем идет неделя привыкания. Есть те, кто переоценил свои возможности. Но есть и те, кто остается работать, даже если мы не можем платить.

- Сегодня в Кыргызстане много говорят о международном усыновлении. Мол, детей-инвалидов продают иностранцам…

- Я сама усыновила мальчика около трех лет назад. Каныбеку скоро будет семь, у него детский церебральный паралич – парализована левая сторона тела. Его нашли в коробке на улице... Но вы бы видели этого ребенка сегодня. Мне было легче решить вопросы усыновления, потому что мы с мужем приняли гражданство Кыргызстана. Но постоять в очередях и побегать за справками пришлось. И я сама слышала, как местной женщине объясняли, кому и сколько надо заплатить. Чиновники думали, что я иностранка и не понимаю...

Что касается усыновителей-иностранцев, то не надо думать, что человек, живущий, скажем, в США, однажды проснулся, взял билет и поехал в Кыргызстан за ребенком. Любой иностранец, который решил усыновить ребенка, в своей стране проходит очень много проверок. У себя дома такие пары целый год наблюдаются у психолога, проходят огромное количество врачей и специальное обучение, заполняют очень много документов. Финансово потом такая семья не обогатится. 

Тяжело видеть, что дети, которые надеялись, что у них будут родители, сегодня очень несчастны. Агентство-то деньги заработало и про все забыло, страдают родители и дети, которых лишили шанса на счастливую семью.

- Но национальные усыновители избегают брать детей-инвалидов.

- Иностранцы не боятся лиц с ограниченными возможностями, потому что многие выросли рядом с инвалидами, ходили в школу, работали. Я сама училась в классе с мальчиком, у которого был синдром Дауна, потом в 15 лет была бэбиситтером (практика временного ухода за ребенком, распространенная в США и странах Западной Европы. От нянь бебиситтеры отличаются тем, что их нанимают на одну ночь или на выходные, у них почасовая оплата, в то время как нянь нанимают на длительное время. - vb.kg) у ребенка-инвалида. Кроме того, среди усыновителей часто бывают врачи, они иначе смотрят на таких детей.

Я была шокирована, когда услышала от врачей в Кыргызстане о своем мальчике – отдайте его, ему будет лучше в интернате. И это говорят врачи, которые должны бороться за каждую жизнь! Как ребенку может быть лучше без семьи?! А иностранцы относятся по-другому, считают, что таких детей надо спасать, давать им шанс.

Кстати, в Кыргызстане я заметила одну деталь. Чем беднее мама, тем сильнее она борется за своего ребенка. У нас был случай, когда женщина голодала и была вынуждена оставить ребенка-инвалида. Но она пошла работать на базар и через шесть месяцев вернулась за малышом. Я очень уважаю бедных мам в вашей стране. А вот богатые так не борются. Они вообще не знают, как нужно служить обществу. По двадцать комнат построят, а своего ребенка в интернат относят.

- А как, на ваш взгляд, в Кыргызстане общество относится к инвалидам? Нужна ли нам гуманизация?

- Здесь развиты семейные ценности. В Европе не ценят ребенка так, как у вас. И отношение к инвалидам у вас очень прогрессивное. Скажем, в Лондоне я не всегда смогу сходить в кафе с ребенком-инвалидом, а у вас с обоими своими мальчишками – куда угодно. Еще один пример. Каныбеку сложно ходить. И на улице незнакомые люди мне постоянно помогают. Дело не в бедной или богатой стране, дело в душе народа.

В Швейцарии только тридцать лет назад начали менять отношение к людям с ограниченными возможностями. Стали создавать особые группы рядом с нормальными садиками. Я считаю, что показывать нужно не только самих детей, но и их родителей. Им нужно помогать.

Возьмите те же детские сады в вашей стране. Они настолько загружены, что и ребенку без ограничений по здоровью не всегда хватает внимания.

Нужно инклюзивное образование. Нужны отделения в больницах, где можно оставить ребенка, если не хочешь воспитывать. Не на холодной улице, а в приемном покое.

При этом гуманизация не может идти только сверху, по приказу государства. Гуманизация возможна, если все общество начнет меняться.

- Говорят, общение с ребенком-инвалидом обогащает…

- Дети-инвалиды в детских домах были брошены, они уже не такие, как все. И нужно многое сделать, чтобы они открыли свое сердце. Но когда это произойдет, вы даже не представляете, какое это счастье.

Марина Гречанная