Гиа Нодиа: Грузинские реформы - две стороны медали
Он рассказал, что случай с Грузией считается примером успеха в борьбе с коррупцией.
По его словам, с коррупцией борются много, но успешных результатов, как в Грузии, добиваются редко. Это визитная карточка нынешней власти.
Эксперт отметил, что "Транспер Интернешнл" в 2002 году занимала 124 место из 133 стран, сейчас с 2011 года - 4 место среди 183 стран. По данным Всемирного банка, Грузия на порядок превосходит постсоветские страны, выглядит лучше новых демократий в Восточной Европе, но несколько хуже "старых демократий".
Есть элитная коррупция, но фактов приводится мало. Приводятся случаи, когда министров арестовывают, однако это не носит системный характер. Остальные ведомства прозрачно расходуют деньги.
"Коррупцию в принципе преодолеть невозможно. Это в природе человека - возникают соблазны, и перед ними трудно устоять, но можно говорить о том, что можно существенно ее уменьшить. Это не дракон, которому отрезают голову раз и навсегда. Она может вернуться, и гарантий невозврата быть не может. Качественный скачок, который заключается в том, что сейчас коррупция стала исключением из правил. Это означает, что Грузия стала современным государством, а не полусоветским феодальным, когда благи распределяются так, что чиновники обогащаются за счет коррупционных потоков от граждан", - сказал Нодиа.
По его данным, в Грузии нет больше представления, что коррупция – часть культуры. "Синдром неизбежности коррупции преодолели. Это не единовременный успех. Восемь лет, когда пришла новая власть, длился процесс борьбы с коррупцией".
Замечено, что правительство последовательно продолжало борьбу с коррупцией и успехи в определенных сферах успеха достигли быстро, где-то нет. Однако борьба была продолжена и не стала популистской кампанией.
"Главное, это политическая воля, упорство и последовательность в проведении процесса, общественный фон. С 90-х годов коррупция была доминирующей в общественном дискурсе, и государство было несостоятельным. Была главная проблема – базовая стабильность. Однако когда она была восстановлена, проблема осталась лишь в коррупции", - считает Нодиа.
Он добавил, что "к созданной антикоррупционной комиссии отношение Эдуарда Шеварнадзе было скептическое из-за отсутствия политической воли. Однако общество предлагало идеи, они постоянно прорабатывались, хотя успеха реформы не достигли.
После "революции роз" основной лозунг власти был "Грузия без Шеварнадзе – Грузия без коррупции". Это был вопрос номер один. Тираном Шеварнадзе никто не считал, однако протест был против личного обогащения власти".
На первых порах, рассказал эксперт, люди не очень верили в успех реформ по борьбе с коррупцией. К власти пришла консолидированная внутри себя новая молодая политическая элита, частью которой были "молодые реформаторы", которая в свое время противостояла старой советской элите. Для них борьба с коррупцией, как основной социальный заказ, стала частью их идентичности. Миф о коррупции, как части ментальности, был развеян.
"С другой стороны – это концентрация властных полномочий, когда они подчинили своему контролю все аспекты госуправления, так же и в конституционном плане, которая усилила институт президента", - подчеркнул грузинский гость.
"С антикоррупционной точки зрения отказались от принципов постепенности, создания долгосрочных стратегий и ориентации на быстрые результаты и гибкость. Кроме того, произошла увязка антикоррупционных мер с борьбой с ОПГ. Без устранения из власти воровских авторитетов успеха достичь было невозможно, поэтому борьба, которая была понята как борьба за монополию власти, была приоритетом", - поведал он.
Также отмечено, что "зачастую принимались жесткие меры: так, в один день было уволено 16 тысяч человек из дорожной полиции".
"Что касается кадрового вопроса, то раньше заработная плата никому не была интересна, потому что на посту чиновники зарабатывали деньги иными путями. Без повышения зарплат победить невозможно, но это не является гарантией отсутствия коррупции. Оно шло параллельно с привлечением новых кадров – все шло в комплексе. Когда пришла новая власть, министр получал 100 долларов. И "нормальные" люди туда не шли. В казне не было денег, для этого был создан специальный фонд, куда аккумулировались деньги доноров и бизнеса. Тогда заработная плата выросла до $2 000. И компетентные люди пошли во власть", - добавил эксперт.
К тому же, по его данным, сократили и упростили бюрократические процедуры, дабы избежать соблазнов и поводов для коррупции. Был также приоритет улучшения инфраструктуры, когда у людей появляется корпоративная гордость за место работы.
Эксперт рассказал о нескольких антикоррупционных шагах: применение передовых технологий в процедуре тендеров, в налоговой службе для усиления прозрачности и применение нестандартных шагов, не входящих в список советов международных экспертов.
К примеру, создание фонда демократии и развития или же создание института "процессуальных соглашений", упростивших уголовные расследования. Когда люди получали свободу, когда "мочили" подельников. Это был и способ пополнения казны, когда арестовывали крупных коррупционеров, они платили крупные суммы денег в бюджет, и их отпускали.
Отмена техосмотра, одной из самых коррумпированных сфер, также стал таким механизмом борьбы.
Уголовная ответственность за факт принадлежности к криминальному миру. "Ворам в законе неприлично отрицать свой статус, поэтому они сидят в тюрьме. Жить по законам уголовного мира – это и есть вина. В результате половина сидит, другая половина уехала в другие страны".
Патрульная полиция стала одной из самых чистых и авторитетных учреждений в стране. "Количество сотрудников уменьшилось с 63 до 27 тысяч. Общий показатель преступности уменьшился наполовину. Вооруженные нападения уменьшились на 80 процентов. С 10 до 84 процентов повысилось доверие к полиции".
Гиа Нодиа пояснил, что все это благодаря методу фронтальной атаки, когда решили уволить 16 тысяч сотрудников. 2 300 человек составили новый институт патрульной полиции, с новой заработной платой, новыми машинами. "Продолжались и ротации среди новых кадров. И до сих пор она идет. Много было сделано для изменения образа полиции. Если ты выпил, то полицейский может тебя отвезти домой. Для этого проводили специальные семинары. Пока шла чистка, два месяца страна благополучно жила без патрульной службы".
Сложной сферой для реформирования стала таможня, потому как начать ее строить с нуля невозможно.
"Было ужесточение мер по уголовной ответственности, постепенно меняли кадры и повышали заработную плату. Сажали тех, кто дает взятки грузинским таможенникам, были проблемы с посольством при задержании граждан других стран, однако все потом узнали, что взятки в Грузии на таможне лучше не давать. Ввели коллективную ответственность за получение взятки. А также уменьшили тарифы: нулевой тариф на 86% импорта. К тому же минимизировали контакт между таможенником и бизнесменом за счет новых технологий", - расшифровал меру эксперт.
"Нужно постоянно работать, чтобы люди поверили в долгосрочную политику принимаемых мер", - отметил Гиа Нодиа. Теперь результаты по борьбе с коррупцией – это национальная гордость. Успех не был достигнут из-за того, что Грузия следовала советам международных доноров. Власти предпочитают более гибкие методы, это не в стиле европейских экспертов. Главная энергия борьбы с коррупцией шла из правительства.
Обратная сторона медали, по данным грузинского эксперта, это концентрация власти в одних руках, что ведет к авторитаризму. Жесткий контроль уменьшает автономность ведомств и министерств, когда чиновники боятся самостоятельно решать некоторые вопросы.
"Стало трудно тратить деньги для, к примеру, университета. То есть нужно объявлять тендер на закупку книг, это сложно и долго. Ну и, конечно, постоянная ротация кадров, вызывающая социальные проблемы. Ротация вызывает нервоз в государственных структурах. Проблемой остается политический плюрализм: как сделать так, чтобы достижения не зависели от политической воли одних лиц", - заявил председатель Кавказского института мира, демократии и развития.
"Долго находясь во власти, трудно оставаться ангелом, поэтому трудно быть уверенным в устойчивости достигнутого", - заключил Гиа Нодиа.
